Очевидно, что архитектурное наследие Японии на Тайване огромно, и, все же, его масштаб еще предстоит вскрыть и оценить в полной мере. Некоторые из лучших образцов архитектуры японского периода, считавшиеся когда-то символами колониального гнета, могут вскоре обрести новую жизнь.
Улицы тайваньских городов украшают немногочисленные, но элегантные старинные здания, выделяющиеся среди куда большего числа безликих домов современной постройки. Большая часть этих живописных старых зданий в западном стиле была в действительности построена в период японской оккупации острова (1895–1945), и это – пусть и не слишком приятная для кого-то, но, тем не менее, несомненная истина, что пятьдесят лет колониального правления были временем бурного развития архитектуры на Тайване. Одна из основных причин этого, по мнению Фу Чао-цина, профессора Отделения архитектуры Государственного университета Чэнгун, состояла в том, что Тайвань представлял собой хороший «испытательный полигон» для японских архитекторов, которые стремились реализовать идеи, воспринятые ими с Запада после реставрации Мэйдзи.
Каждое здание отражает изменения, происходящие в культуре общества. Японская архитектура на Тайване запечатлела то, что происходило на острове, когда он был под властью японцев, и, как считает проф. Фу, уже по одной этой причине заслуживает сохранения. К сожалению, после того, как правительство Гоминьдана перебазировалось на Тайвань в 1949 году, излишне ревностное стремление вытравить из сознания людей горькие воспоминания о японском правлении привело к тому, что некоторые весьма примечательные здания той эпохи были разрушены либо, лишенные всякого внимания, оказались в запущенном состоянии.
Положение дел улучшилось с введением в 1982 году в действие Закона о сохранении культурного наследия, который устанавливает, что подобные памятники прошлого должны сохраняться как национальное достояние. «Проблема, с которой мы сталкиваемся в настоящее время, состоит в том, как вернуть к жизни эти японские здания таким образом, чтобы повысить качество жизни местных общин в социальном и культурном аспектах», – говорит Линь Вэй-сюй, заведующий Отделом сохранения исторических памятников Городского правительства Тайнаня.
Наглядным примером такого решения проблемы может служить Президентский дворец в центре Тайбэя, уже улучшающий качество жизни немалого числа граждан, которые совершают экскурсии по его коридорам, организуемые дважды в неделю (см. статью на с. 33). Это импозантное здание было лишь одним из многочисленных архитектурных сооружений, созданных по проектам, вдохновителем которых был Гото Синпэй, ведавший гражданскими делами в администрации японского губернатора Тайваня с 1898 по 1906 год и немало сделавший для создания прочного фундамента, на котором зиждилась эффективная колонизация Тайваня.
Гото последовательно внедрял на острове японские порядки и культуру, но не без предварительного обстоятельного изучения тайваньских обычаев. С учетом сделанных им выводов вносились изменения в прежние законы и вводились в действие новые. Суммарный результат этих мер можно, пожалуй, точнее всего охарактеризовать как сочетание кнута и пряника. И эта стратегия давала эффект. К 1905 году, в период правления четвертого губернатора, Кодама Гентаро, Тайвань обрел финансовую независимость от метрополии и начал пополнять японскую государственную казну.
Одновременно японцы начали возводить по всему Тайваню крупные современные здания. Гото Синпэй рассматривал их как «солдат в гражданском одеянии», призванных поддерживать военный механизм колониального господства, внушая потенциальным диссидентам благоговейный страх своим видом, выражающим могущество в сочетании с чертами утонченной цивилизации. Резиденция губернатора, построенная в центре Тайбэя, могла служить лучшим примером такого подхода – величественный дворец должен был символизировать незыблемость власти колониальных правителей, одновременно наводя трепет на любого взглянувшего на него тайваньца.
Затем началась Вторая мировая война. Адмирал Кобаяси Сайдзо, новый губернатор, правил Тайванем по суровым законам военного времени. Проводившаяся им политика включала три элемента: японизация населения Тайваня, индустриализация острова и превращение Тайваня в базу, предназначенную для продвижения в Юго-Восточную Азию. «Многим зданиям, построенным в этот период, присущи стилистические особенности, которые я бы обобщенно назвал “архитектурой эпохи милитаризма”», – говорит Фу Чао-цин.
Здания железнодорожного вокзала и Исторического музея в Гаосюне относятся к числу наиболее репрезентативных образцов такой архитектуры. Вокзал был построен в 1941 году и играл во время войны ключевую роль в осуществлении руководимого Кобаяси «продвижения в Юго-Восточную Азию». Здание построено в типичном японском имперском стиле. По словам проф. Фу, «особый характер ему придают изящная крыша, выполненная в стиле традиционных японских павильонов, и четыре монументальных колонны в огромном зале».
Здание, в котором сейчас находится гаосюнский Исторический музей, было построено в 1938 году, и до 1992 года в нем размещалось городское правительство. Со своим имперским фасадом и величественными колоннами в вестибюле оно является замечательным примером архитектуры этого жанра. В целях камуфляжа, необходимого в военное время, стены здания были с самого начала выкрашены снаружи в светло-зеленый цвет, а павильонная крыша – в темно-зеленый – цвета, которые усиливают производимое зданием общее впечатление строгой величественности. «Им был задан определенный стандарт в области строительства общественных зданий», – отмечает проф. Фу.
По мере осуществления программы японизации острова все большее значение приобретала религия синто, и по всему Тайваню в изрядном количестве возводились синтоистские храмы. В послевоенный период, однако, многие из них были частично или полностью разрушены либо приспособлены для других целей. «Сегодня на Тайване хорошо сохранившийся синтоистский храм – это большая редкость», – говорит проф. Фу. Один такой храм, существующий по сей день, правда, в несколько измененном виде, находится в Таоюане.
Таоюаньский синтоистский храм оказался в центре внимания общественности в 1985 году в связи с бурными дебатами о том, должен ли он быть сохранен. Многие утверждали, что синтоистский храм является символом национального позора, напоминанием о том, что Тайвань был когда-то колонией, жители которой должны были поклоняться императору. Те же, кто относился к храму благожелательно, старались изобразить его частью прекрасного наследия прошлого. В результате затяжной и подчас яростной полемики Городское правительство Таоюаня, следуя рекомендациям архитекторов и художников, решило, в конце концов, сохранить это строение, но в качестве мемориала павшим героям, посвященного подвигам военнослужащих китайской армии в период Второй мировой войны, а не как синтоистский храм.
Подобные дебаты нередки на Тайване. В настоящее время поборники сохранения исторических памятников спорят с застройщиками о будущем зданий головного офиса Земельного банка Тайваня на улице Гуаньцянь-лу в Тайбэе, железнодорожного вокзала и суда в Тайнане, и судьба этих строений пока не решена. «Но ситуация будет улучшаться», – говорит Чжэн Дао-цун, руководитель неправительственной организации, известной как Семинар Чикань по изучению и документации истории города Тайнаня.
В 1923 году в Японии произошло сильное землетрясение, вызвавшее серьезные разрушения в районе Токио–Иокогама. Случившееся послужило стимулом к поиску японскими архитекторами новых методов строительства. «На Тайване вы можете видеть здания периода после 1923 года, построенные из железобетона, но лишенные выразительных архитектурных характеристик и изысканных украшений, – говорит Фу Чао-цин. – Они иллюстрируют то, как японские архитекторы старались прийти к созданию чего-то нового. Некоторые исследователи обобщенно называют эти здания архитектурой в стиле “переходного периода”».
Здания городского управления полиции Тайнаня и железнодорожного вокзала в Тайнане, построенные соответственно в 1931 и 1936 годах, являются наглядными примерами этого нового минималистического стиля, но его самым репрезентативным примером можно, пожалуй, считать здание, в котором размещаются городское управление пожарной охраны и некоторые отделы городского управления полиции. Это строгое белое здание, построенное в 1938 году и несущее в своем облике явные черты «модернизма», уже давно стало считаться архитектурной достопримечательностью города.
Японцы, таким образом, немало делали для того, чтобы революционизировать архитектурный ландшафт Тайваня, но жители острова воспринимали их здания как зримые символы колониального господства. Некоторые местные архитекторы начали экспериментировать с собственными стилями, но, в основном, архитектура, создававшаяся тайваньскими проектировщиками и западными миссионерами, сохраняла явно выраженные традиционные китайские черты, служившие противовесом японскому влиянию.
Достойным упоминания примером архитектуры такого рода является здание средней школы Даньцзян в Даньшуе – на побережье к северу от Тайбэя. Это здание было построено в 1925 году канадскими христианами по проекту Кеннета У. Дауи, но, несмотря на использование красного кирпича, который должен был придать ему английский «акцент», дизайн пола основан на традиционных китайских концепциях. «Объекты гражданского строительства в период японской оккупации продолжали носить китайские черты, в то время как японские архитекторы заимствовали много идей с Запада», – говорит проф. Фу.
Но японцы не были заинтересованы лишь в такого рода внушительной архитектуре в европейском стиле, призванной подчеркнуть силу их власти. Они обращались также и к японскому стилю, который представлен, например, зданием железнодорожного вокзала в Гаосюне и синтоистским храмом в Таоюане, считая его элементом процесса японизации тайваньцев. «Интересно, что на Тайване в период японской оккупации сосуществовали четыре различных архитектурных стиля – западный, японский, современный и традиционный тайваньский», – отмечает проф. Фу.
Поскольку многие здания, относящиеся к периоду японской оккупации, никогда не признавались «национальными» памятниками, они не подпадали под защиту Закона о сохранении культурного наследия. В соответствии с прежним законом возможность признания того или иного здания национальным памятником определялась разными факторами – его местонахождением, ценностью, особенностями и числом сохранившихся подобных зданий. Однако, после внесения в феврале прошлого года изменений в этот закон объекты, которые не квалифицируются как национальные памятники, могут, тем не менее, охраняться, будучи отнесенными к новой категории «исторических зданий». Существенное различие между этими зданиями и памятниками, охраняемыми как «национальные», состоит в том, что первые могут использоваться, подвергшись определенной модификации.
В результате, местные художники и архитекторы получили возможность найти адекватное применение историческим японским постройкам в интересах повышения качества жизни в своих районах. «Наша цель – не только сохранить здание, но и вдохнуть в него новую жизнь, позволить людям понять и оценить его красоту и историческое значение», – говорит Фу Чао-цин.
«Памятник архитектуры – это не мертвый объект, а нечто, способное предоставить нам реальные условия для качественного проведения досуга», – соглашается Чжэн Дао-цун, добавляя, что в прошлом отношение правительства к памятникам прошлого оставляло желать много лучшего. Тайваньцы постепенно приходят к пониманию того, что сохранение доставшегося им ценного наследия может быть выгодным с точки зрения и экономики, и экологии, и культуры. «Люди сознают, что настало время несколько замедлить стремительное продвижение вперед, оглянуться назад и задуматься о качестве жизни», – говорит он.
Линь Вэй-сюй, заведующий Отделом сохранения исторических памятников Городского правительства Тайнаня, отмечает, что Тайнань был именно тем местом, где обосновались самые первые китайские переселенцы, прибывшие с материка на Тайвань, и потому имеет особое историческое значение. Отцы города хорошо понимают ценность местных достопримечательностей как специфического вида ресурсов, служащего основой для развития туризма. «В результате внесения изменений в Закон о сохранении культурного наследия местные правительства имеют теперь более широкие полномочия в том, что касается рационального использования имеющихся в их распоряжении памятников, – говорит он. – Например, здесь, в Тайнане, мы создали в 1996 году Парк культуры Чикань, а в настоящее время создаем Парк культуры Аньпин. Они являются нашим ценнейшим достоянием».
Городское правительство разработало планы реставрации двух построенных в период японской оккупации зданий, в которых в настоящее время размещаются соответственно Тайнаньский суд и городское управление полиции. Однако эти планы смогут быть реализованы только в том случае, если удастся убедить нынешних хозяев этих строений переехать в более новые здания. Здание Тайнаньского суда, построенное в 1912 году, служит сегодня ярким примером того, как старое может сочетаться с новым: посетителя, вошедшего в это здание, не может не поразить контраст между бросающимся в глаза обилием современной компьютерной техники и сохранившимися там интерьером и общей атмосферой прежних времен. Городское правительство хотело бы разместить в этом здании музей изящных искусств, но у судебных властей иные планы – они желают создать в нем музей истории права.
Фу Чао-цин отмечает, что в различных частях острова существует немало японских архитектурных реликтов, до сих пор не имеющих официальной датировки. «В уездах Цзяи и Пиндун к настоящему времени уже идентифицировано более тысячи старых японских зданий, а число зданий, которые предстоит идентифицировать, возможно, еще больше, – говорит он. – Найти надлежащий способ их утилизации – такова главная задача, стоящая перед нами. Суть дела в том, что мы не вправе изменять характер и структуру этих зданий, но их интерьер может быть видоизменен с учетом их современного назначения».
Проф. Фу, вероятно, прав, полагая, что на острове существуют сокровища, которые еще предстоит открыть. «Моему дому на улице Шэньнун-цзе, по меньшей мере, сто лет, – сказал один 72-летний житель Тайнаня, не пожелавший из скромности назвать свое имя. – Он достался мне в наследство. Другие дома на этой улице – приблизительно такого же возраста, и по выходным дням наш район посещает немало туристов. Я обновил интерьер своего дома, сделав его более современным и удобным для жизни, и я горжусь тем, что сумел сохранить его, а не отдал в руки застройщиков».
В настоящее время, при наличии Закона о сохранении культурного наследия, есть все основания надеяться на то, что, по меньшей мере, какая-то часть архитектурных реликтов колониального прошлого Тайваня будет спасена от натиска бульдозеров и сможет и далее служить различным полезным целям. Чжэн Дао-цун сжато формулирует эту мысль так: «Людям необходимо иметь прошлое – особенно нынешнему поколению, столь многое утратившему в погоне за экономическими достижениями».